Эпизод 4. Mamma Mia!

Остаток основного времени матча «Феерия» провела крайне феерично. Евский безраздельно царствовал на поле: сам отбирал, сам отдавал, сам бил. Вот только забить ему больше не удавалось: Канареев будто объявил личную войну ударам Евского.

Но, к счастью, рама за это время меньше не стала. А вот игроки «Феерии» стали больше: прежде всего, в своей самооценке. Харитонов начал активно себя предлагать, и Евскому дважды удалось найти в штрафной площадке его белобрысый жбан, который оба раза результативно кивнул. Причем второй раз Харитон обнаглел настолько, что вовремя удара практически запрыгнул на Обрезовского. Как ни странно, арбитр не увидел в его действиях ничего зазорного. После гола Аполлон побежал жаловаться рефери, но того мольбы капитана сборной только позабавили и он показал на центральный круг. Счет стал 3-3.

Болельщики «Феерии» голосили так, что разбудили бабу Нюру, которая тяпнула перед игрой и спала, как младенец. Однако добрый односельчанин протянул ей пластиковую бутылку с остатками какой-то бодяги, она глотнула и продолжила свой безмятежный сон.

Судя по тишине, воцарившейся в секторе «кедровых», тоже могло показаться, что они уснули. Но болельщики просто не понимали, что происходит. «Чудеса, да и только, — вторил им комментатор. – Хотя у этих чудес есть вполне конкретные имена».

Однако на 93-й минуте чудесам едва не пришел конец. Безбогов неожиданно пробил слету, превратив весьма заурядный навес в пушечный выстрел. К счастью, Ахиллес (троянским прозвищем вратарь «Феерии» обязан невероятному сходству с Брэдом Питтом) нашел в своем арсенале пару лишних сантиметров и дотянулся до мяча, переведя его на угловой. Пока Обрезовский шел к угловому флажку, прозвучала сирена, ознаменовавшая собой окончание основного времени.

«Нам только что крупным планом показали, как тренер сборной России что-то записал в свой блокнот. Дайте я догадаюсь, что!?» — комментатор делал все, чтобы интерес к трансляции не остывал. Однако не для кого не было секретом, что новый тренер сборной Массимильяно Нессуно приехал на игру посмотреть на старожил национальной команды — Обрезовского и Канареева, а также на дебют молодого перспективного Безбогова. «Я почти на сто процентов уверен, что Евский тоже попал на карандаш», — заявил приглашенный на трансляцию эксперт.

Соня до 75-й минуты тоже делала записи. Но это были не тактические решения, которые она разглядела на поле, а лишь записи важных моментов видео-курса по истории балета, который она смотрела на своем смартфоне. Отвлекла ее Милана, увидевшая в Евском сходство с их новым знакомым:

— Подруга, глянь, это не тот юморист, с которым у тебя свидание после игры?
Соня, которая только слышала, но не видела гол, наконец-то оторвала глаза от гаджета:
— Точно, он.
— Он, кстати, только что гол забил. А ты знаешь, кому давать свой телефон, сучка! – Милана даже с некоторой завистью посмотрела на подругу. Ей очень хотелось, чтобы Артем тоже отличился.
Слово «сучка», хоть и имело значение расчетливой стервы, не очень понравилось Соне. Зато оно смогло переключить ее внимание на Евского. За ним было любопытно наблюдать: среди рослых и атлетичных мужиков он очень выделялся. Она вдруг вспомнила Некрасова: «Как грабли руки тощие, как спицы ноги длинные, не человек – комар». Однако этот комарик не выглядел жалким существом: дразнил опорников, облетал защитников и очень больно покусывал вратаря. Соня, которая по-прежнему ничего не понимала в футболе, поняла лишь одно: футбол становится интересным, если в него играют интересные личности.

Раздался свисток, и «кедровые» развели с центра поля. В коротком перерыве тренер «Кедра» внёс существенные коррективы. Он провел сразу две замены, ключевой из которых стал выход Анджело Канепаццо. Его задачей было разгрузить Обрезовского за счет персональной опеки Евского.

Фамилия Канепаццо снимала все вопросы по поводу стиля его игры. Cane pazzo дословно означает бешеный пес. Приобрели эту «собачатину» где-то в Аргентине как раз в период, когда он просиживал штаны из-за наказания за драку во время официального матча. В чемпионате России он быстро завоевал славу костолома и был частью оборонительной стратегии «кедровых».

Надо сказать, он прекрасно справился с поставленной задачей. Очень методично он ездил Евскому по ногам, прихватывал, пихался и тыкал, чем только можно и куда только можно. Короче, делал все, чтобы подорвать веру Евского в свободу перемещения. А если Евскому и удавалось его пройти, перед ним тут же возникала хваленая «кедровая» подстраховка.

Один раз к Евскому выбегала медбригада: Канепаццо перегнул палку, исполнив крайне жесткий подкат сбоку. Евский так закричал во время падения, что Соня от ужаса даже закрыла глаза. «О чем только думали родители, передавая сыну такую безобидную фамилию?» — предположил комментатор.

Нарушение выглядело намеренным, но никто из своих за Евского не заступился. Разве что арбитр, отгрузивший «собаке» горчичник. Подошедший Волков и вовсе решил, что это подходящий момент для наставлений. «Вот, что значит со взрослыми дяденьками играть», — с полной серьезностью заявил он, как бы венчая не законченный в раздевалке разговор.

К концу первого овертайма «кедровые» вернули игровое преимущество. Теперь они опять тотально обрабатывали «фееричных», среди которой самой заметной фигурой стал Ахиллес. Он летал по вратарской, как демон, реально спасая команду. Он тащил все, вплоть до верняков. По сравнению с ним Канареев просто чирикал в райском саду.

Напряжение нарастало, как в «In da club». Ноги Евского, виртуозно обработанные Канепаццо, ныли, как никогда. Но он не сдавался. Во время одного их угловых Саня оказался рядом с Ахиллесом и успел бросить: «Будет возможность, зашли мне во фланг».

Возможность такая вскоре предоставилась. Во время очередной контратаки Канепаццо сильно углубился, забыв на какое-то время про Евского. Получив мяч, он переадрессовал его в край и побежал поближе к штрафной, чтобы отыграться с вингером или, в случае навеса, подобрать отскок. Но навес с душераздирающим криком «Яаааааа» перехватил Ахиллес. Приземлившись, он молниеносно пустил мяч в сторону Евского, который уже набрал скорость ямайского спринтера на четвёртом этапе эстафеты.

Приняв на грудь, Саня в миг покорил сферу и определил ее на газон в паре метров от штрафной. Подоспевший защитник проигрывал полсекунды. Этого было достаточно, чтобы поймать его на противоходе. Переложив клубок с одной спицы на другую, Евский ушел от подката и его исполнителя одновременно и, пробросив на ход, вбежал в штрафную площадку. Тут же возник либеро. Своих на параллельном курсе не было. Всем видом Евский показал, что хочет сместиться влево и щёлкнуть. Акцент сработал, и пока либеро перемещал правую ногу в сторону перехвата, Евский уже уходил под левую. Спохватившись и поменяв стойку, защитник машинально зацепил Евского, и тот упал как подкошенный.

Раздался свисток арбитра, который незамедлительно вынул красную карточку и показал на точку. Пенальти!

Евский взял мяч и пошел к 11-метровой отметке. Волков и Харитонов загадочно переглянулись. Капитан подошел к Евскому, инсталлирующему мяч на отметке, прижал бутсой сферу и сказал:
— Слышь, Евс, исполнять будет Харитон.
— В смысле Харитон? Пень я заработал.
— Заработал ты, мы тебе очень благодарны. Но штатный пенальтист у нас Харитонов. Момент ответственный, налажать нельзя. Так что давай, малыш, дуй за ленточку, — закончив, Волков снял ногу с круглого и маякнул Харитонову.

Евский был вне себя, но спорить с капитаном было бесполезно. Он втиснулся между двумя рослыми «кедрами», слегка подсев под их раскидистые кроны.

Харитон, и правда, был штатным пенальтистом «Феерии». Он бил, как Алан Ширер: очень сильно и в мёртвую зону. Но поскольку зарабатывать пенальти в этой команде было некому, вспомнить, когда и как пудомяжский Ширер последний раз забил с пенальти, комментатор не смог. Канареев тоже не изучал манеру Харитонова, потому что попросту не готовился к такому развитию событий. Зато он имел славу вратаря, меньше всех пропускающего одиннадцатиметровые, и был спокоен, как Везувий последние 70 лет.

До конца дополнительного времени оставалось 10 секунд. Харитон педантично выровнял снаряд и отступил для небольшого разбега. В его глазах горел огонь, сжигающий дотла ипотечный долг. Ему оставалось закрыть банку всего полтора миллиона рублей. И когда Везунчик пообещал пятьсот тысяч за гол в ворота чемпиона страны, это выглядело как авантюра. Однако сейчас, уже забив два гола, золушка по фамилии Харитонов могла превратиться в собственницу 50-метрового дворца, свободного от банковского залога. Нужно только реализовать пенальти.

Арбитр свистнул. Харитон посмотрел на вратаря. Разбег. Удар. Мяч в одночасье превратился в мечту, которая полетела с силой, способной убить Канареева, если тот вдруг захочет ее забрать. Удар (в створ ворот между центром и левой девяткой) получился очень опасным. И когда уже казалось, что мяч пересекает линию ворот и голкипер не контролирует мёртвую зону, на пути хрустальной мечты Харитонова неожиданно возникла левая рука Канареева, оставленная в лучших традициях вратарской школы.

Мяч отлетел в штрафную, куда уже на всех порах летел он. Тот, кто больше всех на свете хотел забрать себе этот мяч. Он не думал о деньгах, долгах, справедливости. Он просто жаждал забить.

«Боже мой, он успеет, успеет, успеет. Канареев встает. Евский у мяча. Обманное движение, удар …. гоооооооооооол. Гол, гол, гол», — заорал комментатор, а вместе с ним и болельщики «Феерии». Соня даже вскочила от радости, совершенно забыв, что она в секторе «кедровых». Прозвучала финальная сирена, не оставив столичному клубу ни секунды, чтобы отыграться.

«Гол забил номер 29, Александр Евский», — объявил стадионный диктор, и на табло загорелось 4-3. «Дамы и господа, если бы на 70-ой минуте матча мне предложили сделать ставку на то, что «Феерия» пройдет в четвертьфинал, я бы рассмеялся человеку в лицо. Но теперь мне кажется, что я потерял целое состояние», — жег комментатор.

Тем временем в вип-ложе Массимильяно Нессуно, как истинный итальянец, стоял и аплодировал футболистам за прекрасный спектакль. На его месте лежал незакрытый блокнот, в который случайно заглянул переводчик и увидел там буквально следующее:

Artem Bezbogov – arma gigantesca.
Alexander Evsky – Mamma Mia.